Литературные фестивали и семинары пролетают как одно мгновение, хоть и оставляют нам яркие впечатления, дорогие воспоминания. Бывают и сожаления — не всегда получается пообщаться поближе с мастером, посоветоваться с ним. Поэтому Совет молодых литераторов СПР берет на себя смелость остановить время — для цикла обстоятельных бесед по душам. Первой на наши вопросы ответила Нина Александровна Ягодинцева из Челябинска — поэт, лауреат литературных премий, автор статей и методических пособий по проблемам литературно-творческого образования. Она рассказала, нужно ли поэту быть затворником и как творить среди информационного шума, как избежать выгорания, об итогах 2020 года — и много еще о чем.
— Нина Александровна, как появилась идея курса лекций по саморедактированию? Точнее, как вы осознали его необходимость — общаясь с участниками семинаров, читая тексты начинающих авторов в Сети и т.д.?
— Ещё в 2003 году, выпустив первый курс лекций по литературному мастерству, я поняла, что тема необъятна и какие-то конкретные методики нужно будет разрабатывать дальше. Решила сделать учебник-трансформер — дополнять курс цельными блоками методик. Первыми такими разработками стали «Игровые формы литературно-творческой работы с детьми» и «Литературные мероприятия массового характера» — они вошли в переиздание учебников. Когда подошла очередь третьего издания, я уже знала, чем я буду его дополнять. Очень часто после семинаров на «Взлётной полосе» (моей литературной мастерской Челябинского государственного института культуры) и на Литературных курсах ЧГИК, которые я веду, растерянные авторы спрашивали: ну хорошо, я понял, что над текстами надо серьёзно работать. А как к ним подступиться, с чего начать?
Я более чем уверена, что на Совещаниях молодых писателей, где семинары идут всего несколько дней, а потом все разъезжаются по домам, многие авторы этот вопрос задать просто не успевают. И когда я расписала методику саморедактирования, начала читать лекции и проводить практикумы, сразу получила очень широкий отклик в самых разных аудиториях. Поэтому на предложение организатора фестиваля ЛИФФТ Маргариты Аль снять серию роликов по саморедактированию я ответила согласием. И опять множество откликов — то есть всё не зря.
— В одной из лекций вы говорите, что творческая энергия часто тратится на саморекламу, скандалы в соцсетях… А в стихотворения часто “проникают” целые рекламные слоганы. Как же тогда быть современному автору — жить информационным затворником? Или так же как все — комментировать чужие посты, слушать радио в пробках, но при этом как-то иначе настраиваться на работу?
— В вашем вопросе заключены две разные темы: растрата творческой энергии и информационная гигиена.
Коротко о первом. Агрессивная самореклама и скандалы (по любому удобному поводу, и не только в соцсетях) — практически всегда результат недоработки текста. Творческая работа колоссально энергозатратна, и это нормально. Если мы легко написали текст, не удосужились отнестись к нему критически, не работали над ним, — творческий импульс оказывается израсходован не полностью. А произведение недоделанное восторгов у публики почему-то не вызывает. Но ведь у нас остались силы убедить всех в том, что оно гениально! Так займёмся же этим немедленно! Вот вам и самореклама, вот и скандал. Если эту энергию вложить в текст, он будет жить своей самостоятельной жизнью, а мы будем свободны для нового.
Теперь вторая тема. Информационная гигиена не предполагает затворничества — оно, пожалуй, наихудший вариант из всех возможных. Здесь два аспекта. Во-первых, важно понимать, что информация бывает разного качества, принимать и искать нужно ту, которая питает, развивает, растит. Да, реклама полезна, но не тем, кому она адресована. Есть и информация ядовитая, разрушающая — её лучше вообще избегать. Помните мем: «Как теперь это развидеть (варианты: раз-слышать, раз-знать)?» И это не шутка.
Кроме того, количество информации тоже важно. Сетевые посты и прочие инфопрелести приучают читать и думать коротко. В короткий цикл осмысления попадают одна-две логические связки. Это только констатация события. Серьёзное осмысление его требует длинных логических цепочек, а проживание эмоции — вообще целый цикл состояний. Создание, формирование события — ещё на порядок-два-три круче. Топовые блогеры и сетевые читатели-«постовщики» в этой пирамиде разума — просто хомячки (не хотела обижать хомячков, привела их исключительно для наглядности). Что делать? Порвать сети и уйти на свободу (в затвор)? Презреть возможности коммуникации?
Сети — великолепный инструмент общения, и если вы сохраняете и развиваете умение воспринимать, а тем более создавать длинные тексты (т.е. думать вдолгую), никакая сеть не станет для вас ловушкой. И только в мышлении вдолгую появляется перспектива — будущее. Хомячки об этом даже не подозревают.
Если сеть из цели превращается в средство, то какова ваша цель? Но у вас же должны быть ещё и читатели, собеседники… То есть их тоже надо как-то растить и воспитывать. Надо бы задуматься и об этом.
— Вы известны как создатель ряда методических пособий — для организаторов, по рецензированию… Иногда любовь к поэзии приводит к тому, что человек берется буквально за все — и проводить квартирники — а то мероприятия покрупнее, и помогать другим издавать и продвигать сборники… Есть ли при этом риск выгорания? Как соблюсти баланс, сосредоточиться на чем-то действительно своем?
— Творческое сознание — сознание пульсирующее: мы то набираем информацию, то отдаём её, переосмысленную, в произведениях. И в этом цикле набора-отдачи самые психологически сложные периоды — периоды молчания. Ну не пишется, и всё тут. Подсознательно происходит набор и переформатирование информации, а в сознании — паника. И если писатель владеет навыками организатора, рецензента, педагога, переводчика, то он переносит эти периоды намного легче: он не выходит из литературного общения, он делает интересные и полезные дела, узнаёт что-то новое… Но когда приходит время творчества, всё должно аккуратно отодвигаться на второй план. Это получается не всегда, держат обязательства перед людьми, да много что держит, но нужно уметь освобождать место в жизни для главного.
Да, выгорание… Часто искренний энтузиазм организатора окружающие стараются обратить в свою пользу: набери мне текст, сделай мне публикацию, организуй мне вечер, напиши обо мне немедленно… Очень страдают от этого добросовестные руководители литобъединений, которые выкладываются в работе, забывают о себе, а некоторые при этом даже считают неэтичным публиковаться и только организуют публикации своим подопечным, но получают при этом не благодарности, а обиды и даже скандалы. И тут выгорание вполне возможно. Чтобы его не допустить, нужно продумывать психологическую составляющую своих акций и проектов: что они дают тебе самому, чему ты учишься, и не перехватываешь ли ты у других задачки, которые они должны решать сами? То есть не забираешь ли ты у людей возможность чему-то научиться, что-то попробовать? Понимание ситуации тоже приходит не сразу — с опытом. Но от выгорания это предохраняет.
— Вы, живя в Челябинске, часто общаетесь с поэтами из других регионов, принимаете участие во всероссийских фестивалях — какая картинка при этом складывается? Литературный процесс в современной России — он единый, или какие-то регионы заявляют о себе громче и ярче? И чем в этом плане в данный момент выделяется сам Челябинск?
— При всей трагической тональности окружающих событий литература жива, единое литературное пространство России начало активно собираться ещё с конца 1990-х, огромную роль сыграли в этом региональные литературные журналы. На какой-то период Москва и Петербург, с начала 1990-х замкнувшиеся на себе и практически исключившие из общения Россию (о чём писал мне мой литинститутский мастер Александр Алексеевич Михайлов, да я и сама это видела) выпали из общего процесса, но потом вернулись в него ближе к концу 2010-х и постепенно снова стали аккумуляторами смыслов. При этом региональные центры не утратили своей роли, каждый стремится сделать так, чтобы силовые линии литературных процессов проходили именно через них. Всё происходило на моих глазах и было прекрасно. Теперь я наблюдаю, как этот процесс усиливают и ускоряют молодые писатели.
В 2006 году я защитила диссертацию по культурологии на тему «Русская поэтическая культура: сохранение целостности личности», где сформулировала следующее положение: поэзия — это эктропический (собирающий и структурирующий) фактор, противостоящий энтропии, он включается в системе как инстинкт и инструмент самосохранения. На практике оказалось, что это верно и в масштабе личности, и в масштабе страны. Всё верно: из любой сложной исторической коллизии можно выйти, если её глубоко и правильно осмыслить. Литература — инструмент коллективного осмысления, сложения индивидуальных мнений в общий вектор выбора. Это важно.
Мне сложно увидеть Челябинск со стороны, он слишком близко и очень разный. Вообще наш промышленный город суров к литературе, а уж тем более к поэзии. У нас нет литературного журнала (только ежегодный альманах). Южно-Уральскую премию закрыли. Бажовский фестиваль практически сразу стал фестивалем народного творчества. Более 15 лет идёт борьба за Литературный музей (его так и нет). Но, может быть, именно это сопротивление среды и закаляет?
Думаю, у Челябинска в общероссийском литературном пространстве своя специализация. Мы (после долгого перерыва) одними из первых начали проводить масштабные Совещания молодых, разрабатывать для них специальные формы: открытые семинары, экспресс-лекции, коллективные творческие проекты, лаборатории по жанрам и видам литературной работы. Десять лет назад открыли Литературные курсы, где прямо сейчас обучаются авторы из 15 городов России и Казахстана. В регионе работает множество литературных объединений, и не только в городах — в районных посёлках, и для них Центр народного творчества проводит систематическую учёбу, семинары для авторов и руководителей лито. Мы создаём широкую творческую среду.
Если говорить об именах — ответ на этот вопрос увеличится втрое, поэтому пока ограничимся общей картинкой.
— Тот момент, когда можно не задавать лишних вопросов — о том, в каком настроении вы пишете, о творческих принципах — можно просто посоветовать читателям послушать ваши лекции, которые загружены в интернет, почитать книги, там все есть. Но спрошу вот о чем — есть ли у вас такие периоды когда не пишется, и как вы к ним относитесь? Нужна ли поэту определенная норма текстов в месяц, год?
— Конечно, периоды немоты есть, она мучительна, но я «многостаночник» — переводы, прикладная культурология, литературно-творческая педагогика, редактирование и рецензирование… Есть чем заняться, так бесстишье переживается легче. И чем больше умеешь, тем легче себя не потерять в этом молчании.
Норма? Едва ли. Но. Я сажусь работать каждое утро. И неважно, написала ли я что-то стоящее за это время, или просто погружалась в работу. Я поддерживала себя в поэтическом состоянии. Выбрала эту тактику инстинктивно, а потом оказалось, что выбор верный. Кроме того, утреннее время — это время, когда сознание свободно от привнесённых смыслов, я — это только я, эта чистота бесценна, она предназначена для поэзии. И проживать её надо над поэтическими черновиками.
— 2020 оказался непростым и внес коррективы в творческие и не только планы многих людей. А как вы его провели? Уже подводили итоги?
— Год показался невероятно долгим. До «карантина» я успела многое, в частности, поработала в Химках на Совещании, работала над стихами. Потом время остановилось. Не состоялось сотрудничество с Сургутом по гранту. Мы не смогли провести нашу первую конференцию по литературно-творческой педагогике, посвящённую 10-летию Литературных курсов. Многое из задуманного не состоялось этой весной. Я занималась только студентами (у меня 4 учебных группы) — огромное количество текстов! Сценарное мастерство — это всегда живой коллективный творческий процесс, «огонь по кругу», и работа по скайпу и зуму была мучительной. Мы, конечно, справились, но я по 4-5 дней не выходила из дома, не потому, что нельзя, а просто было некогда. Плюс две группы Литературных курсов… Плюс жажда понять, что же происходит за всей этой информационной завесой, непрерывный сёрфинг по интернету в поисках инсайда… В общем, от суровой весны я отдыхала на даче с внуками. Кухня, огород, хозяйство — заземление по полной программе.
Совещание в Новосибирске в августе тоже прошло онлайн. А я так мечтала побывать там! Однажды была проездом и буквально влюбилась в этот город. В самом начале сентября состоялся проект «ЛитерА. Советский, 40», мой большой поэтический вечер в Кемерово, потом фестиваль «Русский Гофман» в Калининграде — праздник, которым я живу до сих пор. С юбилейной защиты Литературных курсов (мы провели её в Екатеринбурге) уехала на Совещание в любимую Уфу, где очень много и с пользой говорили о переводах. В первый вечер мы вышли из библиотеки с Ларисой Абдуллиной уже в глубокие сумерки — над нами раскачивались деревья и оглушительно кричали грачи, огромная стая. У них было совещание перед отлётом в тёплые страны…
Ковид подхватила дома, разобралась без помощи медицины. Но на это ушло полтора месяца — время, плотно набитое серой ватой. При моих скоростях — полное зависание, огромная пауза. До сих пор возвращаюсь в нормальный ритм.
Подводя итоги: год поворотный. Год, повернувший нас лицом к будущему, которого мы ещё не видим. Апокалиптический год: как из старого продавленного дивана выстреливают и опасно торчат пружины, так из удобной реальности вдруг начинают выстреливать разбалансированные детали сложного, но уже разрушающегося механизма. И многое ещё откроется, постепенно становясь прошлым. Нам надо быть очень внимательными и зоркими — не всем даётся в переживание такой опыт.
— Снова к лекциям — почему мало кто, в отличие от вас, говорит о “технике безопасности” для творческих людей? В блогах и нон-фикшене об “отношениях с музой” пишется о том, как быть с “токсичными” родственниками и друзьями, которые не спешат поддержать то, что чуждо для них, как перестать бояться заявить о себе — найти читателей, а среди читателей — покупателей книг, дисков, мерча. Есть много советов о том, как начать творить после паузы. А о том, как остаться гармоничной личностью, балансировать между высшими сферами и бытом, попросту сохранить физическое и душевное здоровье — об этом лично я впервые услышала только о вас. И все мы видим последствия того, что поэты разных поколений об этом не задумывались.
— Мало того, что не говорят, ещё и отрицают необходимость — чего? Понимания сложности самих себя, своей жизни? Когда мы садимся за руль машины (средства повышенной опасности) — мы же понимаем, что этот руль — не кружок на палочке, а кнопочки и лампочки — не штучечки такие прикольные. А вот к самим себе подобное отношение нормально. И мы за него платим страшную цену. Лекции по технике безопасности творчества я начала формировать в 2005 году, выпустила книгу в 2008, а устные лекции начали запрашивать только пять-семь лет назад — так трудно идёт эта тема.
Однажды мы с мамой говорили о литературной работе. О том, что всё очень непросто. И она в своей материнской тревоге сказала фразу, из которой и появилась идея этих лекций: «Доченька, мало победить. Надо ещё и в живых остаться». Я давно сама мама, а теперь ещё и бабушка, и смысл этой фразы для меня умножился многократно.
— Вы говорите о том, что дилетантский самиздат, да и шквал графомании в интернете — все это угрожает литературному процессу, даже заставляет сомневаться в факте его существования. Что может спасти ситуацию?
— Здесь ответ простой: постепенное восстановление ценностно-смысловой иерархии в литературе. В силу определённых эпохой процессов у нас не сформирован корпус современной национальной литературы — мы не отделяем родное от чуждого, ценное от бросового, жизнетворящее от убийственного. («Мы» = общественное сознание.) Все буковки, расположенные группками, сегодня — литература. Однажды я услышала фразу, обращённую к детям: «Ответственно относитесь к слову! Вот написали что-то на заборе — и это уже литература!» Горький анекдот.
Литература — это произведения, имеющие общественное значение. Что для нас как для общества сегодня имеет значение? Что важно? Кто глубоко отвечает нам на наши вопросы о себе и о мире? Стоит начать задавать эти вопросы и обсуждать ответы, из литературы попятятся блогеры (им место в журналистике), любители самовыражаться, авторы «домашних радостей» (им проще в массовых литературных объединениях), а затем начнётся битва за настоящие ценности. Давайте задавать вопросы.
— Литературные объединения, работа в семинарах — дает ли все это плоды не только для отдельных молодых авторов, но и для русской поэзии в целом?
— Это создаёт среду, воздух для молодой литературы. Таланты растит Господь, мы можем только поддерживать такое качество пространства, в котором они раскрываются и творят — не вопреки всему, как это произошло с литературным поколением рождённых в 1960-70-е годы, а благодаря атмосфере, системе учёбы и поддержки. Конечно, русская поэзия от этого только выиграет.
— Ну и напоследок — 5 современных авторов, с творчеством которых вы советуете обязательно познакомиться.
Этот список в моём представлении постоянно меняется, очень зависит от недавно прочитанного, и 5 имён, конечно, мало, но попробую определиться на сегодня.
Арсен Титов (Екатеринбруг),
Николай Дорошенко (Москва),
Пётр Краснов (Оренбург),
Светлана Чураева (Уфа),
Елена Крюкова (Нижний Новгород).
Беседовала Мария Тухватулина
Статья впервые опубликована на сайте «Формаслов»
Уведомление:Совещание молодых писателей в Химках